— Ты меня обманула? — голос Александра был тихим, но за этой тишиной скрывалась буря. Он стоял у окна, глядя в пустоту, его рука крепко сжимала подлокотник кресла. На мгновение казалось, что весь мир замер в ожидании её ответа.
Ирина остановилась на пороге комнаты, её сердце бешено колотилось. Она почувствовала, как ком подкатил к горлу, лишая её возможности что-либо сказать. Всё, что они скрывали, всё, что оставалось за пределами их жизни, вдруг оказалось здесь, прямо перед ними, готовое обрушиться как лавина. Время истекло.
— Саша… — её голос был едва слышен, как шёпот в ночи. Она понимала, что этот разговор должен был состояться раньше, но боялась его как огня.
— Скажи мне правду, Ира, — его голос не изменился, но в нём чувствовалась железная решимость. — Только правду.
Ирина сглотнула, её руки дрожали, и всё тело казалось неподвижным, как будто она была скована тяжёлой цепью. Она понимала, что больше не сможет скрывать правду, что любые попытки уклониться от ответа лишь сделают ситуацию хуже. Но как сказать ему? Как признаться в том, что она боялась даже себе признаться?
— Я не хотела, чтобы это так закончилось… — она снова замолчала, её взгляд устремился на пол. Она не могла смотреть ему в глаза, боясь увидеть в них разочарование и боль, которые уже были там.
Александр повернулся к ней, его глаза горели холодным огнём. Он ждал ответа, хотя в глубине души уже знал правду. Знал, что то, что он услышит, изменит всё. Но молчать больше было невозможно.
— Это случилось только раз, — тихо сказала она, как будто эти слова могут хоть как-то облегчить ситуацию. — Я не планировала этого, Саша… я просто запуталась.
— Запуталась? — его голос стал ледяным. — Ты запуталась? Ты говоришь, что запуталась, и это оправдание? Оправдание для того, что ты разрушила нашу жизнь?
Ирина сделала шаг вперёд, её глаза наполнились слезами. Она знала, что потеряла его в тот момент, как только правда вышла наружу. Всё, что они строили вместе — доверие, любовь, дом — всё было разрушено. И она была в этом виновата.
— Я не хотела, чтобы это произошло, — сказала она, её голос дрожал. — Я не знала, как сказать тебе…
— Не знала? — перебил её Александр, его голос снова стал громче. — Ты не знала, как сказать мне, что предала меня? Как сказать мне, что всё, что мы строили, ничего для тебя не значит?
Ирина хотела возразить, сказать, что это неправда, но слова застряли у неё в горле. Она видела, как в его глазах гаснет свет. Тот свет, который был там все эти годы, когда они смотрели друг на друга, строили планы, мечтали о будущем. Теперь этот свет погас.
Александр развернулся и снова посмотрел в окно. Тишина в комнате казалась оглушающей. Он не хотел больше слушать её оправдания. Он хотел уйти, исчезнуть, стереть эту боль, но знал, что это невозможно.
— Я… — начала Ирина, но снова замолчала. Она поняла, что любые слова будут лишь пустым звуком. Всё было кончено.
Александр медленно повернулся к ней, его лицо было напряжённым, глаза горели гневом и обидой.
— Я не знаю, что теперь делать, Ира, — его голос был почти шёпотом, но в нём слышалась глубина боли. — Ты уничтожила всё, что у нас было.
Она не могла сказать ни слова. Её горло сдавил ком, слёзы текли по щекам. Она стояла перед ним, как преступник, и понимала, что никакие извинения не помогут. Никакие оправдания не вернут их жизнь обратно.
Александр сделал несколько шагов к двери, но вдруг остановился, словно что-то его удерживало. Он повернул голову и посмотрел на неё с грустью.
— Ты знала, что я доверял тебе, — сказал он тихо. — Ты знала, что для меня это самое важное. И всё равно разрушила это.
Его слова пронзили её, как нож. Она хотела крикнуть, что это была ошибка, что она сожалеет, что всё можно исправить, но в глубине души она понимала — нет, нельзя. Они уже пересекли ту черту, за которой нет возврата.
Александр вышел за дверь, не оглянувшись. Ирина осталась одна в опустевшей комнате, чувствуя, как её жизнь рушится, как все мечты, планы и надежды исчезают в темноте. Она знала, что никогда не сможет вернуть его доверие, и что они больше не будут теми, кем были когда-то.