Мой муж потребовал тест на отцовство после рождения дочери – он был «шокирован», когда увидел результаты
Рождение нашего первого и единственного ребёнка превратилось в кошмар, когда мой муж выдвинул шокирующее обвинение в том, что девочка может быть не его. Мне было больно, но я была полна решимости доказать свою невиновность. Однако, когда вмешалась его мать и пригрозила разрушить мою жизнь, я узнала кое-что, что навсегда всё изменило.
Когда пять недель назад я родила нашу дочь Сару, я думала, что это будет один из самых радостных дней моей жизни. Мы с мужем, Алексом, два года брака мечтали об этом моменте. Но всё изменилось, когда я увидела выражение его лица…
Он смотрел на нашу девочку с голубыми глазами и светлыми волосами и спросил:
— Ты… уверена?
— Уверена в чём? — удивлённо переспросила я.
— Ну, что она… моя.
Он отвёл взгляд, и у меня внутри всё оборвалось.
— Она совсем не похожа на нас, — продолжил он тихо, показывая на наши карие глаза и тёмные волосы.
Я попыталась говорить спокойно:
— Алекс, у младенцев часто бывают светлые глаза и волосы при рождении. Это ничего не значит. Со временем всё изменится.
Но он не поверил.
— Я не знаю, Дженнифер. Мне нужен тест на отцовство.
Эти слова ударили как пощёчина. Я сжала Сару крепче.
— Ты серьёзно?
— Да. Если ты не согласишься, я не вижу смысла продолжать.
Через несколько дней после выписки он ушёл жить к родителям, пока мы ждали результатов.
Мне было невероятно тяжело — бессонные ночи, забота о новорождённой и тяжёлые мысли о том, что он в меня не верит. Моя сестра Эмили помогала мне каждый день и очень злилась на Алекса.
Через неделю позвонила свекровь. Я думала, она спросит о здоровье внучки, но её слова пронзили меня:
— Если тест покажет, что ребёнок не Алексa, я сделаю всё, чтобы ты осталась ни с чем!
Я была потрясена. После разговора позвонила Эмили и, едва сдерживая слёзы, всё рассказала.
Она только сжала губы:
— Пусть делают тест. Когда он подтвердит, что Сара — дочь Алекса, им придётся проглотить свои слова.
Прошло две недели. Наконец муж пришёл домой с результатами. Мы сели, он открыл конверт и, пробежав глазами текст, застыл с расширенными глазами.
— Я же говорила! — вырвалось у меня. Все эти обвинения оказались напрасными.
Но он вспыхнул:
— Думаешь, это смешно? Мне тоже было тяжело!
— Тяжело? — я уже не сдерживалась. — Я была одна с нашей дочерью, восстанавливалась после родов, а ты обвинял меня в измене и оставил наедине с угрозами своей матери!
Он опешил:
— Какие угрозы?
Я рассказала о звонке свекрови. Его лицо изменилось, он понял, что не знал всей картины. Эмили, спустившись с Сарой на руках, холодно сказала:
— Тебе лучше уйти.
И он ушёл.
Через несколько дней он снова пришёл — измученный и виноватый.
— Прости, Джен. Я позволил своим страхам всё разрушить. Я сделаю всё, чтобы вернуть твоё доверие.
Я смотрела на него холодно:
— Алекс, ты не только усомнился во мне. Ты унизил меня и оставил одну. Я не знаю, смогу ли снова тебе доверять.
Он клялся, что всё исправит. Я решила попробовать ради Сары, но в глубине души сомневалась.
А потом я заметила странность: казалось, он был разочарован тем, что тест подтвердил его отцовство. Эта мысль не давала покоя.
Однажды ночью, когда он спал, я проверила его телефон. Там были сообщения с коллегой-женщиной. В них он писал, что скоро уйдёт от меня к ней.
Тогда я всё поняла окончательно. Я сделала скриншоты переписки, а утром, пока он был на работе, позвонила адвокату и подала на развод.
Когда он вернулся вечером, меня уже не было. Я уехала к Эмили. На суде он пытался отрицать измену, но у меня были доказательства.
В итоге я получила дом, машину и хорошие алименты на ребёнка.
